Кто отрезал голову раввину? Каунасский погром — руками "литовских партизан".
«С самого начала войны мишенью литовских коллаборационистов стало еврейское население. Когда летом 1941 г. по Литве прошли погромы, их первой жертвой была еврейская интеллигенция, верующие иудеи - раввины и студенты еврейских религиозных школ.
Объектом издевательств погромщиков становились не столько коммунисты, сколько ортодоксы и вообще верующие евреи, а также соблюдавшие иудейские традиции в одежде.
Кроме насилия над евреями-ортодоксами, погромщики сжигали еврейские книги и свитки Торы. В некоторых местах раввинов заставляли самих сжигать свитки Торы или плясать вокруг костра со свитками. Расправа над евреями Каунаса началась 24 июня, еще до вступления в город немцев. Из тюрьмы были выпущены узники, и туда «партизаны» начали собирать евреев «для проверки» по подозрению в сотрудничестве с советской властью. Поскольку в тюрьме не хватало места, евреев повели в 7-й форт каунасской крепости, на северной окраине города.
Здесь было собрано и убито более трех тысяч человек.
Свидетель описывал то, что он увидел в тот день:
«С левой стороны большого двора находилась группа мужчин от 30 до 50 лет. Их там было человек 45-50. Этих людей пригнали туда какие-то гражданские. Эти гражданские были вооружены винтовками и носили на руках повязки…
Молодой мужчина (это был литовец) в возрасте примерно 16 лет, с засученными рукавами, был вооружен железным ломом. К нему подводили человека из стоящей рядом группы людей, и он одним или несколькими ударами по затылку убивал его. Таким образом он менее чем за час убил всех 45-50 человек…».
Ненависть к евреям в Литве достигла такого масштаба, что даже сотрудники немецких спецслужб удивлялись рвению своих литовских помощников. Из донесения командира айнзатцгруппы А бригаденфюрера СС В. Штальэккера о деятельности группы в оккупированных областях Белоруссии и в Прибалтике становится ясным механизм раскрутки еврейских погромов руками литовских коллаборационистов. Немцы не стали приказывать литовцам произвести погромы, все было обставлено иначе:
«Для этой цели был использован Климайтис, руководитель партизанского отряда, который преуспел в возбуждении погрома только после совета, данного ему небольшим отрядом, действовавшим в Ковно (Каунасе),
и сделал это таким образом, что извне не было заметно никакого германского руководства или подстрекательства.
В течение первого погрома […] в Литве уничтожили более чем 1500 евреев, сожгли несколько синагог, разрушили […] квартал, где было примерно 60 домов. В течение последующих ночей примерно 2300 евреев было обезврежено подобным же путем. В других частях Литвы имели место такие же действия по примеру Ковно, хотя менее значительные и направленные против оставшихся в тылу коммунистов. Эти самоочистительные действия проходили гладко, поскольку армейские (немецкие) власти, которые были информированы обо всем, помогали в этой процедуре».
Местом массовых казней евреев гитлеровцами и их литовскими пособниками были избраны форты Каунаса, а также лес в Понеряе (Понарах), где только за один день в апреле 1943 г. было уничтожено два эшелона советских граждан в количестве около 5 тысяч человек. В понеряйских расстрелах принимали активное участие отряды полиции безопасности и СД (состоящие преимущественно из литовцев).
В девятом каунасском форте было расстреляно 80 тысяч человек, в шестом - 35 тысяч, в седьмом - 8 тысяч. В октябре 1941 г. литовцы под руководством немцев вывезли из каунасского гетто 10 тысяч евреев и уничтожили их».
ВИЛЬНЮС, 26 июн — Sputnik. Когда 22 июня 1941 года Германия напала на СССР, в Литве началось национальное восстание против советских властей, уже на следующий день литовский фронт активистов взял под контроль Каунас.
Немцы вошли в Каунас 24 июня 1941 года. Вскоре сюда прибыл литовский деятель националистического подполья Альгирдас Климайтис. Он создал военизированное формирование, около 600 человек, и в ночь с 25 на 26 июня литовские антисоветские "партизаны" устроили кровавый погром в пригороде Каунаса Вилиямполе (Слободке).
По данным Яд Вашем (Мемориальный комплекс истории Холокоста), в ходе погромов было убито не менее 800 человек.
Коллаборационисты хватали евреев и отправляли их в 7-й форт каунасской крепости, где было собрано около 7 тысяч человек, включая женщин и детей.
Предлогом для погрома стала облава на "евреев-коммунистов", однако большинство жертв погрома в Вилиямполе были не коммунисты и не те, кто сотрудничал с советской властью, а религиозные евреи.
Через два дня 27 июня в Каунасе происходит второй погром в гараже довоенного кооператива "Летукис".
Рассказ одного из свидетелей погромов 27 июня:
"С левой стороны большого двора находилась группа мужчин от 30 до 50 лет. Их там было человек 45—50. Этих людей пригнали туда какие-то гражданские. Эти гражданские были вооружены винтовками и носили на руках повязки…
Молодой мужчина (это был литовец) в возрасте примерно 16 лет, с засученными рукавами, был вооружен железным ломом. К нему подводили человека из стоящей рядом группы людей, и он одним или несколькими ударами по затылку убивал его. Таким образом, он менее чем за час убил всех 45—50 человек…".
Коллаборационисты устроили публичные пытки и убийство несколько десятков человек, жертвам вставляли в горло водяные шланги, и вода под давлением разрывала людей на части.
Расправа над евреями распространилась и в другие районы Каунаса. Всего с 27 по 30 июня "литовские партизаны" убили 2,3 тысячи евреев.
Судьба каунасских евреев
До войны в Каунасе проживало около 40 тысяч евреев. В течение шести недель после того, как нацистские войска вступили на территорию Литвы, было убито 10 тысяч евреев — мужчин, женщин и детей.
После того, как немцы 1 августа 1941 утвердили "Положение о евреях", в течение одного месяца они должны были перебраться в гетто.
В конце месяца в Каунасское гетто принудительно заселили около 30 тысяч евреев. В течение десяти недель 3 тысячи евреев было убито.
С ноября 1941 по октябрь 1943 годов в жизни гетто наступил "тихий" период. Казни все еще продолжались, но не в таких масштабах. Была организована сеть мастерских для пожилых, женщин и детей, где трудилось до 6,5 тысячи человек. Все они надеялись, что принеся пользу для немецкой армии, они останутся в живых.
По приказу Гиммлера от 21 июня 1943 года, все гетто Остланда были ликвидированы, а на их месте созданы концентрационные лагеря. В сентябре-октябре 1943 года Каунасское гетто переходит под власть СС и сюда свозят евреев из всех близлежащих гетто.
Проходит массовое уничтожение заключенных, которое длится до июля 1944 года. 26 октября 1944 года около 2,7 тысячи евреев пересылают в трудовые лагеря в Эстонии, детей и стариков отправляют в Освенцим.
За несколько недель до прихода Красной Армии нацисты начали уничтожать концлагеря с помощью гранат и огня, в результате чего погибло около 2 тысяч человек, которые пытались выбраться из пылающего лагеря.
Красная Армия вошла в Каунас 1 августа 1944 года. Из всего еврейского населения Каунаса в живых осталось чуть более 2 тысяч человек.
Каунасский погром Известный историк Ю.Кантор пишет: «С самого начала войны мишенью литовских коллаборационистов стало еврейское население. Когда летом 1941 г. по Литве прошли погромы, их первой жертвой была еврейская интеллигенция, верующие иудеи - раввины и студенты еврейских религиозных школ. Объектом издевательств погромщиков становились не столько коммунисты, сколько ортодоксы и вообще верующие евреи, а также соблюдавшие иудейские традиции в одежде. Кроме насилия над евреями-ортодоксами, погромщики сжигали еврейские книги и свитки Торы. В некоторых местах раввинов заставляли самих сжигать свитки Торы или плясать вокруг костра со свитками. Расправа с евреями Каунаса началась 24 июня, еще до вступления в город немцев. Из тюрьмы были выпущены узники, и туда «партизаны» начали собирать евреев «для проверки» по подозрению в сотрудничестве с советской властью. Поскольку в тюрьме не хватало места, евреев повели в 7-й форт каунасской крепости, на северной окраине города. Здесь было собрано и убито более трех тысяч человек. 27 июня в Каунасе начался второй погром. Свидетель описывал то, что он увидел в тот день: "С левой стороны большого двора находилась группа мужчин от 30 до 50 лет. Их там было человек 45-50. Этих людей пригнали туда какие-то гражданские. Эти гражданские были вооружены винтовками и носили на руках повязки… Молодой мужчина (это был литовец) в возрасте примерно 16 лет, с засученными рукавами, был вооружен железным ломом. К нему подводили человека из стоящей рядом группы людей, и он одним или несколькими ударами по затылку убивал его. Таким образом он менее чем за час убил всех 45-50 человек…". Ненависть к евреям в Литве достигла такого масштаба, что даже сотрудники немецких спецслужб удивлялись рвению своих литовских помощников. Из донесения командира айнзатцгруппы А бригаденфюрера СС В. Штальэккера о деятельности группы в оккупированных областях Белоруссии и в Прибалтике становится ясным механизм раскрутки еврейских погромов руками литовских коллаборационистов. Немцы не стали приказывать литовцам произвести погромы, все было обставлено иначе: "Для этой цели был использован Климайтис, руководитель партизанского отряда, который преуспел в возбуждении погрома только после совета, данного ему небольшим отрядом, действовавшим в Ковно (Каунасе), и сделал это таким образом, что извне не было заметно никакого германского руководства или подстрекательства. В течение первого погрома […] в Литве уничтожили более чем 1500 евреев, сожгли несколько синагог, разрушили […] квартал, где было примерно 60 домов. В течение последующих ночей примерно 2300 евреев было обезврежено подобным же путем. В других частях Литвы имели место такие же действия по примеру Ковно, хотя менее значительные и направленные против оставшихся в тылу коммунистов. Эти самоочистительные действия проходили гладко, поскольку армейские власти, которые были информированы обо всем, помогали в этой процедуре". Местом массовых казней евреев гитлеровцами и их литовскими пособниками были избраны форты Каунаса, а также лес в Понеряе (Понарах), где только за один день в апреле 1943 г. было уничтожено два эшелона советских граждан в количестве около 5 тысяч человек. В понеряйских расстрелах принимали активное участие отряды полиции безопасности и СД (состоящие преимущественно из литовцев). В девятом каунасском форте было расстреляно 80 тысяч человек, в шестом - 35 тысяч, в седьмом - 8 тысяч. В октябре 1941 г. литовцы под руководством немцев вывезли из каунасского гетто 10 тысяч евреев и уничтожили их».
Каунасский погром произошёл -29 июня 1941 года в городе Каунас . Первый инцидент произошёл 26 июня , когда несколько евреев были подвергнуты пыткам и расстреляны. В последующие дни людей расстреливали в Ковенской крепости .
Предыстория
22 июня 1941 года нацистская Германия напала на СССР. В этот день в Литве началось национальное восстание против советских властей . Литовский фронт активистов взял Каунас под свой контроль 23 июня . Бригадефюрер СС Вальтер Шталекер прибыл утром 25 июня и провёл в городе выступления, чтобы спровоцировать еврейские погромы . Вскоре Альгирдас Климайтис начал погром в Каунасе с отрядом СД из Тильзита в количестве 600 человек .
Погром
Нападения на евреев в Каунасе начались 25 июня. По состоянию на 28 июня , в ходе погромов погибло 3800 человек в Каунасе и 1200 в других близлежащих регионах . Однако есть мнение, что цифры сильно преувеличены .
Один из инцидентов погрома - публичные пытки и убийство несколько десятков человек в «Гараже Летукис». По словам раввина , немцы присутствовали в Каунасе, но осуществляли погром литовские добровольцы. Также раввин сказал, что одному из евреев отпилили голову на глазах его жены и детей, а голову выставили на публичное место с надписью: «Это то, что мы сделаем со всеми евреями» .
Другие версии
Существуют разные версии того, кто должен нести ответственность за погром: нацисты или литовцы . Шталекер сделал доклад Гиммлеру 15 октября , в котором написал, что погром удалось показать инициативой местных жителей . Он также писал, что побудить людей на погром было довольно тяжело. Евреи утверждают, что убийства начались ещё до прихода немцев .
См. также
Напишите отзыв о статье "Каунасский погром"
Примечания
- (лит.) Lietuva, 1940–1990 / Arvydas Anušauskas, et al.. - Vilnius: Lietuvos gyventojų genocido ir rezistencijos tyrimo centras , 2005. - P. 203. - ISBN 9986-757-65-7 .
- . jewishvirtuallibrary. Проверено 6 августа 2008. .
- Budreckis Algirdas Martin. The Lithuanian National Revolt. - Boston: Lithuanian Encyclopedia Press, 1968. - P. 62–63.
- Oshry Ephraim. Annihilation of Lithuanian Jewry. - New York: Judaica Press, Inc., 1995. - P. 3. - ISBN 1-880582-18-X .
- F. W. Stahleckeris, pasitelkęs žurnalisto A. Klimaičio tariamą partizanų būrį (iš tikrųjų A. Klimaičio būrys nebuvo pavaldus nei LAF’ui, nei Lietuvos laikinajai vyriausybei), birželio 25 d. Kaune pradėjo kelti žydų pogromus. Tame pačiame 1941 m. spalio 15 d. raporte generolas atvirai ir išsamiai aprašė savo suorganizuotas žydų žudynes: „[…] Netikėtai paaiškėjo, kad suorganizuoti didesnio masto žydų pogromą išsyk gana nelengva. Čia visų pirma pasitelkėme anksčiau minėtų partizanų vadą A. Klimaitį, kurį tuo reikalu instruktavo veikęs Kaune mūsų nedidelis priešakinis būrys. A. Klimaičiui pavyko taip parengti pogromą, kad aikštėn neiškilo nei mūsų duoti nurodymai, nei mūsų iniciatyva. Pirmojo pogromo metu, naktį iš birželio 25-osios į 26-ąją, lietuvių partizanai likvidavo daugiau kaip 1500 žydų, padegė arba kitaip sunaikino keletą sinagogų ir sudegino žydų kvartalą, kuriame buvo apie 60 namų. Sekančiomis naktimis tuo pačiu būdu buvo padaryti nekenksmingais 2300 žydų. Kauno pavyzdžiu panašios akcijos, tik mažesnio masto, vyko ir kituose Lietuvos miestuose, jos palietė ir likusius tose vietose komunistus“
- Greenbaum Masha. The Jews of Lithuania: A History of a Remarkable Community 1316–1945. - 9th. - Israel: Gefen Books, 1995. - P. 307. - ISBN 965-229-132-2 .
Ссылки
- (англ.) . Holocaust Research Project. Проверено 10 января 2016.
Отрывок, характеризующий Каунасский погром
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Захарий Грузин, прошедший через все ужасы Каунасского гетто и Дахау, вспоминал:
«23-го июня мы покинули наш дом, но после пятисуточного скитания по окрестным деревням, мы 28-го июня оказались на подступах к городу, недалеко от IX форта. К нам подбежала женщина и стала кричать по–литовский, чтоб мы немедленно шли назад, так как в городе была страшная резня, что многих евреев убили во время погрома и что всех, кто возвращается на дороге задерживают и что нас могут убить, если мы решим спуститься в город. Мои родители отнеслись с недоверием к словам доброй женщины. Какие могут быть погромы в Литве?! Тогда она начала креститься и умолять, чтоб мы поверили и вернулись в деревню. Мы знали что там нас никто не ждёт, идти нам некуда. Решили, к ужасу женщины, что надо вернуться домой, там видно будет. Перед спуском в город нас остановили вооруженные люди в гражданской одежде с белыми нарукавными повязками. Некоторые из них были в форме литовской армии или в серой — шаулистов (Шаулисти - «стрелки» - военизированная, националистическая организация в довоенной Литве. - Прим. авт .) .
Нас завели в огражденный высокими кирпичными стенами обширный двор. Во дворе, вдоль стен, сидело огромное количество изможденных жарой людей. После тщательного обыска нас спросили, откуда пришли и почему бежали с большевиками? Отец объяснил, что ушли в деревню из–за бомбежки и сослался на отсутствие у нас лишних вещей и денег. К счастью у моих родителей оказались литовские паспорта, после проверки, которых нас определили у свободной стены близ черных железных ворот. Было очень жарко. По глупости я подошел к колодцу, набрал из ведра кувшин воды, за что я получил прикладом. «Угостил» меня парень лет восемнадцати в форменной фуражке литовской гимназии, приговаривая: «твое место у стены, а не у колодца, рупуже (жаба)». Разбил кувшин в моих руках и ушел довольный.
Через некоторое время к нам вернулся старший шаулист и спросил у отца, где его медаль «За независимость Литвы». (Вероятно, в паспорте была отметка о медали или отец сам сказал при допросе.) Отец ему ответил, что медаль как обычно дома. «Придем, проверим, а теперь марш домой и больше не смейте появляться на улице». Это были последние наставления шаулиста. В вдогонку он предупредил, если нас кто–нибудь задержит, чтоб мы сказали что нас проверили на IX форте и назвал свое имя и звание. «А ты (это он ко мне) сними свою вшивую фуражку еврейской гимназии, а то сразу понятно, что жид».
Для меня тогда «IX Форт» (В царское время губернский город Ковно (Каунас) числился крепостным. Он был опоясан многими фортами, которые были сооружены задолго до Первой мировой войны. Однако форты так и не были использованы для обороны города. - Прим. авт. ) ничего не значил. Форт как форт, такой как и все остальные вокруг города, только самый отдаленный от центра. В детстве мы катались на велосипедах с горок одного из таких фортов на конце нашей улицы, там же, на лужайках, играли в футбол, иногда осмеливались заходить в темные казематы форта, внутри было темно, сыро и страшно, но игра есть игра...
Кто мог себе представить, что форты Каунаса станут печально известными во всем мире наряду с Бабьим Яром, Саласпилсом, Клооге, Собибором, Освенцимом и другими местами массового уничтожения мирных людей.
В те дни малах–хамовес «гулял» по всей территорий Литвы. В городах, на дорогах, всюду он искал евреев, косил их. Особенно в те дни он старался на фортах Каунаса.
Ночью с 25–го на 26–е был устроен погром, погибло 800 человек. 28–го в гараже кооператива «Lietukis » толпа, подстрекаемая националистами, ловила на улице людей, избивала их железными прутьями, а потом устроила «спектакль» в гараже кооператива «Lietukis »….
Загрузка...
